Сравнительный анализ переводов стихотворения Роберта Бёрнса «My heart`s in the Highlands»
Добрый день, профессор Чжоули!
Представляю Вашему вниманию курсовую работу по Волшебному миру слов. Надеюсь, её прочтение доставит Вам удовольствие!
С уважением,
Анджелина Андерсон
Курсовая работа
по Волшебному Миру Слов
на тему: "Сравнительный анализ переводов стихотворения
Роберта Бёрнса «My heart's in the Highlands»" студентки 4 курса Дома Пилвилинн
Анджелины Андерсон
Введение
Роберт Бернс один из самый знаменитых в России шотландских поэтов. И даже если не такому большому количеству людей известно его имя, его стихи в переводе знакомы многим. Все, кто смотрели фильм «Служебный роман» помнят чудесную песню «В моей душе покоя нет» (ориг. For The Sake O' Somebody), а в фильме «Школьный вальс» звучит еще одна любовная песня на стихи Бернса, «Любовь как роза красная» (ориг. O my Love's like a red, red rose).
Это анализа в данной курсовой работе я выбрала стихотворение «Мое сердце в горах»/ «В горах мое сердце» (ориг. My heart’s in the Highlands, 1789), посвященное чувствам поэта к его родной Шотландии. Это стихотворение имеет специфическую структуру и будет интересно посмотреть, как удалось (или не удалось) сохранить ее в переводах.
В качестве базы для сравнения будут взяты переводы С.Я. Маршака, благодаря переводам которого и популяризировалось творчество Бернса в СССР, а потом и в России. А также несколько любительских переводов, найденных в библиотечных записях благодаря заклинанию «гугл».
Глава первая, установочная
Оригинал стихотворения звучит следующим образом:
My heart's in the Highlands, my heart is not here,
My heart's in the Highlands a-chasing the deer -
A-chasing the wild deer, and following the roe;
My heart's in the Highlands, wherever I go.
Farewell to the Highlands, farewell to the North,
The birth place of Valour, the country of Worth;
Wherever I wander, wherever I rove,
The hills of the Highlands for ever I love.
Farewell to the mountains high cover'd with snow;
Farewell to the straths and green valleys below;
Farewell to the forests and wild-hanging woods;
Farеwell to the torrents and loud-pouring floods.
My heart's in the Highlands, my heart is not here,
My heart's in the Highlands a-chasing the deer
Chasing the wild deer, and following the roe;
My heart's in the Highlands, wherever I go.
Стоит сразу отметить несколько принципиальных моментов, которыми мы будем руководствоваться в дальнейшей работе.
Во-первых, четвертая строфа стихотворения полностью дублирует первую. С одной стороны, это сделано для смыслового рефрена и повторения идеи о том, что автор возвращается мыслями и чувствами на Родину, где бы он ни был. С другой стороны, так как стихи Роберта Берна часто клались и кладутся на музыку, это некая видимость, некий намек на то, что должно быть припевом. Поэтому начиная с данного моменты мы будет принимать к учету и анализу лишь 3 строфы, подразумевая, что четвертая – точная копия первой (тем более, что в рассматриваемых переводах ситуация аналогичная).
Во-вторых, можно сразу отметить, что стихотворный размер оригинала – 4-стопный амфибрахий с открытым окончанием. Поскольку каждый стихотворный размер имеет свои образные характеристики, будет интересно сравнить результаты переводов с оригинальной стилистикой. Система рифмовки ААВВ.
В-третьих, касательно отличительных структурных моментов произведения. У Бернса в стихотворении есть множество характерных моделей, ярко выделяющихся при прочтении. Для иллюстрации я буду приводить точные цитаты из стихотворения на английском, но скорее в целях подтверждения структурности, смысловые характеристики будут разбираться уже на русском.
В первой строфе, 1-ая, 2-ая и 4-ая строчки начинаются с одинаковой конструкции «My heart's in the Highlands», а продолжение 2-ой строчки практически полностью повторяется в начале 3-ей «a-chasing the (wild) deer».
Во второй строфе, в первых трех строчках выделяются две схожие конструкции в каждой из строк, из которых они и состоят. Удастся ли в переводе сохранить этот момент повторения моделей, которые позволяют создать ощущение, что герой, действительно, лишь вспоминает горы и леса, а не находится в них. Одно из интересных свойств памяти и заключается в том, что мы можем не запоминать мелкие детали, сохраняя общие образы. И тут – два схожих объекта имеют этот общий образ, именно на нем, а не на деталях акцентируется внимание читателя.
В третьей строфе, все четыре строки начинаются с одной и той же конструкции, за которым следуют два обращения в строках со 2-о1 по 4-ую. Благодаря этому у читателя создается ощущение, что герой очень хорошо помнит то, о чем говорит, у него глубокие и близкие отношения с каждым из объектов, которые он называет, ведь он обращается к ним, к каждому, лично!
В целом, это скорее стихотворение-признание, не столько для читателей, сколько для самой Шотландии, если бы она его услышала… Мне кажется, именно такие стихи хочется читать, стоя на вершине одного из шотландских холмов, подставив лицо под холодный влажный воздух…
Глава вторая, традиционная
Самуил Яковлевич Маршак – это не только известный поэт, но и не менее известный переводчик. Из-под его руки вышло множество чудесных переводов многих авторов, однако именно благодаря ему стихи Роберта Бернса известны русскоговорящим читателям. Он написал следующий перевод рассматриваемого стихотворения.
В горах мое сердце… Доныне я там.
По следу оленя лечу по скалам.
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу.
Прощай, моя родина! Север, прощай,-
Отечество славы и доблести край.
По белому свету судьбою гоним,
Навеки останусь я сыном твоим!
Прощайте, вершины под кровлей снегов.
Прощайте долины и скаты лугов,
Прощайте поникшие в бездну леса,
Прощайте, потоков лесных голоса.
В горах мое сердце… Доныне я там.
По следу оленя лечу по скалам.
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу.
С одной стороны, Маршак сохранил и ритмику, и рифмовку оригинального стихотворения. Тот же амфибрахий, та же схема ААВВ. Однако что касается структурных элементов, поэт несколько отошел от канона.
В первой строфе мы видим лишь повтор начальной конструкции в 1-ой и 4-ой строке, а между 2-ой и 3-ей связь сохраняется не дословная, а скорее образная, за счет оленя. Во-второй строфе, Маршак также начал близко к оригиналу по конструкции, однако вторыми двумя строчками попытался скорее передать смысл, чем дословный перевод. В третьей же строфе, ему удалось сохранить структуру обращения, однако парности (а значит и множественности образов, если даже просто судить по количеству) ему не совсем удалось добиться.
Образность и ее соответствие оригиналу также достаточно высоки. В первой строфе что Бернс, что Маршак будто бы рассказывают о том, где их сердце и мысли. Там, на холмах они будто скачут вместе с оленями, мы чувствуем некую отрешенность их мыслей. После они переходят к общей характеристике всего этого мира и земли Шотландии. Почему они так манят автора? Что помимо природной красоты в них так привлекает внимание? И какие эмоции автор искренне испытывает к Шотландии? Наконец, в третьей строфе нам дается и более подробное описание этих мест. То, что так близко и дорого автору, каждый ручеек, каждый прекрасный пейзаж – когда автор с ними прощается, у нас есть возможность познакомиться.
В целом, стихотворение оставляет ощущение, что мы застали сокровенный миг признания и разговора по душам между автором и его Родиной. Нам не дано все понять, ведь это лишь его личные ощущения и эмоции, лишь знакомые ему истории, связанные с этими местами… Но даже то, что нам удается понять и узнать – впечатляет и вдохновляет, и оставляет звучать в голове играющую вдалеке, тихую мелодию волынки.
Назревает очень сложный и субъективный вопрос, а должен ли перевод стихотворения был подстрочным переводом оригинала?
С одной стороны, автор, сочиняя свое произведение, делал многие вещи совершенно осознанно и специально. Исключать их из перевода значит исключать их роль из всего создаваемого стихотворением образа. По сути получается новое стихотворение на основе старого. Это ли должна быть цель переводчика?
С другой стороны, основная цель переводчика – предложить адекватный перевод стихотворения в целом. Дословный перевод убивает как образность, так и стихотворную структуру произведения, и даже если смысловая точность останется – от стихотворения как такового и его эффекта на читателя останется еще меньше. Если же переводчик берет за основу оригинал, а далее пытается максимально воссоздать его символику и образность – но уже в другом языке, как раз и получается качественный перевод стихотворения. Подстрочный перевод им никогда не будет, ведь в разных языках разная длина слов, из точного перевода не будет вовсе получаться рифма, а белые стихи нравятся далеко не всем…
В целом, перевод стихотворения – это не столько перевод, сколько составление нового стихотворения на основе оригинала. И найти баланс между точностью перевода и образностью впечатлений читателей – и есть основная задача и сложность, стоящие перед переводчиком.
На мой взгляд, перевод стихотворений – намного более сложная задача, чем перевод прозы, ведь надо не только сохранять смысл, беречь образы, но и банально помнить о рифме. Но если многочисленны истории о том, что иностранцы учат русский только чтобы прочитать Достоевского и Толстого в оригинале, то уж тем более стоит учить язык, чтобы почитать стихи Пушкина, а для нас, английский – ради того же Бернса.
Впрочем, это уже лирическое отступление.
Глава третья, предлагающая альтернативы
В этой части мы рассмотрим еще 4 любительских перевода, найденных на различных ресурсах во всемирной <s>паутине</s> библиотеке.
В горах мое сердце, оно не со мной,
Летит мое сердце оленьей тропой,
За диким оленем и косулей летит,
В горах мое сердце, где б я ни был в пути.
О горы, прощайте, и Север, прощай,
Ты - родина чести, достоинства край,
И где б ни скитался, куда бы ни плыл,
Я горы родные навек полюбил.
Прощайте, вершины и снег у вершин,
Прощайте, долины и зелень низин,
Прощайте, дубравы, где ветви сплелись,
Прощай, шум потоков, несущихся вниз.
В горах мое сердце, оно не со мной,
Летит мое сердце оленьей тропой,
За диким оленем и косулей летит,
В горах мое сердце, где б я ни был в пути.
Г. Тележко
В данном переводе в первой строфе сохранение образности и структуры сходно с Маршаком (даже первая фраза полностью совпадает, хотя не сказать, что тут много вариантов). Также повторы в 1-ой и 4-ой строках, также сохранение перехода образа оленя из 2-ой в 3-ю, но не дословный. Во второй строфе сохраняется парность оригинала во всех 3-х строках из 3-х возможных. В третьей строфе как и у Бернса есть 3 парных конструкции, однако в других строках, чем в оригинале. Но в целом, структурно это ближе к оригиналу, чем перевод Маршака.
У этого переводчика, как и в оригинале – 4-стопный амфибрахий с попарной рифмовкой. Впрочем, в большинстве случаев именно это мы будем видеть и в следующих переводах.
Я не даром привела этот перевод следующим сразу за Маршаком. На мой взгляд, они подозрительно похожи. И как минимум этот перевод был очень сильно вдохновлен официальным в сравнении со влиянием оригинала.
На самом деле, вдаваясь в детали, не так просто сказать, почему именно этот перевод меня так зацепил своей подозрительностью. Дело, наверное, сразу во всех факторах: и в подборе слов, использованных в переводе, и в схожести структурных особенностей перевода. Возможно, это и совпадение, но глядя на следующие переводы, поистине уникальные и особенные, слабо верится в подобное «совпадение».
В Шотландии сердце, со мной его нет,
В Шотландии скачет оленю вослед.
Цель – дикий олень или горный козёл,
В Шотландии сердце, куда б я ни шёл.
Прощай же Шотландия, север родной,
Край доблести, чести и славы былой.
Где б я ни бродил, был в какой из сторон –
В родные холмы я навеки влюблен.
Прощайте вершины, прощайте снега,
Прощайте ущелья, долины, луга,
Прощайте леса в небесах голубых,
Прощай и потоков бурлящий разлив.
В Шотландии сердце, со мной его нет,
В Шотландии скачет оленю вослед.
Цель – дикий олень или горный козёл,
В Шотландии сердце, куда б я ни шёл.
А. Козлов
В данном переводе мне хочется остановиться в первую очередь на образах и подобранных словах. Впервые, что среди переводов, что глядя на оригинал, мы видим прямой название «Шотландии». Можно сказать лишь «браво!» переводчику, что он угадал.. =))
Однако я думаю, что автор оригинального стихотворения, Роберт Бернс, не даром не называл свою Родину напрямую – так он позволяет всем читателям найти что-то родное для себя. Используя же точное географическое местоположение – это становится скорее описанием локации, чем эмоциональным признанием. И житель другого горного региона, который мог принять стихотворение Бернса как слова, которые он мог бы сказать и сам, не сможет такого сделать, основываясь на переводе Козлова.
На мой взгляд, все-таки подобный элемент – называет поэт место, о котором говорит впрямую или нет – это принципиальное решение именно автора, и проявлять собственную точку зрения на такой важный вопрос – делать лишь дополнительный шаг прочь от качественного перевода.
Что касается технических особенностей перевода, то в целом – схема схожа и с оригиналом, и с переводом Маршака. Уже на этом этапе можно предположить, что, поскольку оригинальное стихотворение имеет ярко выраженную структуру переводчики с той или иной долей удачливости и настойчивости, но будут ее сохранять. Что-то удалось этому переводчику лучше, что-то хуже… Но структура это то, что заслуживает особого внимания в следующем переводе.
Моё сердце в горах, моё сердце не тут,
Моё сердце в горах, где олени бегут,
Где за диким оленем косуля следила -
Моё сердце в горах, где бы я ни ходила.
Прощайте, вы, горы и северный край -
Отечество доблести, достоинства край.
Где бы я ни блуждаю, где бы я ни брожу
Холмы горных вершин навсегда я люблю.
Прощайте, вершины, укрытые в снег;
Прощайте, поля и долины рек;
Прощайте, леса и висящий лесок;
Прощайте, ручьи и стремительный поток.
Моё сердце в горах, моё сердце не тут,
Моё сердце в горах, где олени бегут,
Где за диким оленем косуля следила -
Моё сердце в горах, где бы я ни ходила.
А. Ярошевич
В данном переводе, пожалуй, наиболее ярко из всех переводов сохранена оригинальная структура. В первой строфе мы видим тройное повторение фразы и сходность образов, во второй – автору удается сохранить тройной повтор парной конструкции и практически дословный перевод. Но к сожалению, от этого несколько хромает ритм. В третьей строфе сохраняется прямо-таки удивительная достоверность оригинальной структуры стихотворения.
Практически подстрочный перевод оригинала не мог не иметь своих стилистических последствий. В целом, прочтение этого перевода недостаточно плавно и даже несколько рвано. Более того, ритмическая основа пострадала заметно. Тогда как в 2-ой и 3-ей строфе мы привычно слышим амфибрахий, начинается стихотворение – внезапно – с анапеста. И дальнейший перескок с одного на другое достаточно сложен для ровного восприятия стихотворения.
С точки зрения образности и соответствия образов изначальной идее, в этом переводе все хорошо. Но благодарить за это, пожалуй, надо не переводчика, а автора оригинала – именно он эти образы своими подобранными словами создал, а вот переводчик не сделал одну из основных вещей – не заставил стихотворение литься…
Но это прекрасно удалось, на мой взгляд, в следующем переводе.
Не здесь моё сердце, а там на холмах,
Где гордый олень бродит в горах,
Где ходит косуля, и странник бредёт,
Где смелый охотник за дичью идёт.
Прощайте же, горы и север, прощай!
Тебя не забыть мне, свободный мой край!
Куда б ни пошёл я, ты в сердце навек,
Здесь доблесть и славу познал человек!
Прощайте, снега, до свидания, долины,
Глухие леса, голубые стремнины!
По чащам твоим не гулять мне, мой край!
Ты в сердце остался на веки, прощай!
Не здесь моё сердце, а там на холмах,
Где гордый олень бродит в горах,
Где ходит косуля, и странник бредёт,
Где смелый охотник за дичью идёт...
Е. Абдрашитова
Пожалуй, этим стихотворением я хотела бы закончить данную главу. Будучи достаточно далеким от структуры оригинала, особенно по сравнению с предыдущим, этот перевод, на мой взгляд, обладает самой мощной образной базой. При его прочтении уже не хочется думать о конструкциях, рифмах, ритмах – хочется лишь туда, в этот прекрасный край. Это вольность переводчика, конечно, но это и очень красивое стихотворение на основе оригинала (как мы уже говорили).
Да, возможно, структурно оно достаточно далеко от точно выверенного оригинала и многих более похожих на стих Бернса переводов, но образно… я считаю, что это лучших из всех представленных переводов!
Глава четвертая, академическо-модульная
В этой главе я хотела бы все же обратиться к тематике заканчивающегося учебного модуля и поговорить о существительных в этом стихотворении и переводах.
Как уже неоднократно говорилось и во время лекций, и в домашних работах – существительные имеют возможность создавать образы, предлагать их многообразие. Учитывая, что это стихотворение – воспоминание, которое и содержит в себе много образов (а многочисленные парные конструкции лишь должны увеличивать это количество), то можно предположить, что в этом стихотворении достаточно много существительных.
Попробуем провести количественную оценку этому предположению в сравнить рассматриваемые переводы.
Мы рассмотрим несколько чисел в каждом из стихотворений:
- количество существительных в каждой из строф
- количество существительных в целом
- количество уникальных существительных (каждое повторяющееся существительное будет засчитываться только один раз)
- отношение количества уникальных существительных к общему количеству.
Р. Бернс - 10-9-8
- 27
- 19
- 70%
С. Маршак - 9-9-10
- 28
- 24
- 85%
Г. Тележко - 9-7-9
- 25
- 19
- 76%
А. Козлов - 9-7-8
- 24
- 21
- 87,5%
А. Ярошевич - 10-8-9
- 27
- 17
- 63%
Е. Абдрашитова - 8-7-7
- 22
- 20
- 91%
В глаза бросается сразу несколько интересных тенденций. Тогда как общее количество существительных в каждой из строф отличается друг от друга в различных переводах незначительно, процент уникальности очень разнится. Не даром говорят, что русский язык – очень богат. То, где Бернсу приходилось повторяться (при в целом примерно одинаковом, кроме последнего перевода, количестве существительных, 24-28) у Бернса одна из самых низких уникальностей.
Одновременно с этим то, где был сделан практически подстрочный перевод (Ярошевич), уникальность еще ниже, хотя и незначительно. При одинаковом общем количестве существительных, разница в количестве уникальных всего 2 (17 против 19). Так что перевод, действительно, очень близок к оригиналу.
Что касается последнего перевода (Абдрашитовой), то он, показавшись мне наиболее образным, имеет одновременно и значительно меньше существительных в целом, но и очень высокую степень уникальности (выше 90%). Таким образом, автору удалось подобрать существительные так, чтобы каждое из них давало свой собственный оттенок образа. Даже отличаясь не так значительно, они привнесли что-то свое, почти не повторяясь. Низкое же общее количество существительных говорит о насыщенности текста другими частями речи. Не из-за этого ли ее перевод показался таким образным? Тогда как в других было зачастую лишь перечисление, этот автор имела возможность (за счет «лишних» слов) добавить этим перечислениям красок.
И еще хотелось бы обратить внимание на перевод Маршака. Он как раз использовал наибольшее количество существительных в своем переводе, даже больше автора. С очень высоким показателем уникальности. Он попытался насытить свой перевод если не образностью языка, то хотя бы образами, даримыми существительными. Достойный вариант.
Заключение
Подводя итог хочется сказать несколько вещей.
На наше восприятие стихотворения влияют несколько вещей: его образность, его ритмическая структура и рифмы, его особенности организационной структуры... В данной курсовой работе я постаралась выбрать стихотворение, на котором было бы ярко проиллюстрировано все перечисленное.
Действительно, сравнивая различные переводы, мы могли видеть значительную разницу в тех или иных критериях в сравнении с оригиналом, в сравнении между переводами.
Так перевод Тележко оказался практически копией работы Маршака. Козлов привнес свою «изюминку» разрушив при этом цели оригинального произведения, несмотря на хороший уровень образности в восприятии. Ярошевич предложила очень точный перевод, однако он несколько проигрывал конкурентам в вопросе восприятия стихотворения как целостного и образного произведения. А Абдрашитова предпочла эту самую образность повторению стилистики, и этот выбор окупился, на мой взгляд.
Что касается «официального» перевода Маршака, то он, пожалуй, не вдаваясь в крайности смог добиться золотой середины между образностью перевода и сохранением стиля оригинала. Лично я не могу сказать, что такой подход мне очень импонирует, для меня поэзия никогда не была (и надеюсь не будет) историей о золотой середине. Я скорее предпочту крайность и остроту впечатлений «стандарту». Впрочем, наверное, это из-за того, что я знакома и могу оценить и сам оригинал. Многие люди будут с интересом читать именно перевод Маршака, зная о его хорошем уровне как поэтического мастерства, так и переводческой достоверности. Хорошем, но не доводящем до эмоционального всплеска…
Было интересно пронаблюдать, как роль существительных и их использование в тексте подтверждает высказанные на чистых эмоциях и восприятии идеи. Действительно, роль тех или иных частей речи нельзя недооценивать – эта курсовая лишнее тому подтверждение.
Я надеюсь, Вам было интересно читать эту курсовую работу, познакомились ли Вы с этим стихотворением, или же я несколько расширила восприятие его переводов на русский язык.
Для меня это было настоящим приключением, посмотреть на привычные вещи со сторон, о которых не задумываешься, когда просто читаешь стихи, даже вдумчиво. Это новый, более глубокий, но открывающий двери в понимание подход к анализу казалось бы привычных стихов - проход в волшебный мир слов.
Оценка: 25 Дата сдачи работы: 26.11.2015 Дата проверки: 27.11.2015
Комментарий: Очень хороший выбор темы исследования. Я не знала этого стихотворения и его переводов. Спасибо Вам! Вы доставили мне истинное наслаждение своей работой!
Прекрасная работа.
Карта сайта (с) Чжоули
Последние изменения:
17.11.2015
